БЕЗУМНЫЕ ГРАНИ ТАЛАНТА Diagnosis post exitus letalis Автор-составитель А.В.ШУВАЛОВ Сила духа и разум гигантский Встречаются не у всех, И безумные грани таланта Гарантировать могут успех. Сняв запреты и степени риска, Рвётся вверх подсознания гром. Если тлела способностей искра, То теперь она вспыхнет костром. Безумные грани таланта. Не так лирично, но более жестко и определённо формулировался вопрос психиатрами прошлого и начала нашего века: гениальность и помешательство, гений и безумие, сумасшествие и талантливость. Так или иначе, любая работа на эту тему вызывала и вызывает двоякую реакцию: одобрение одних, резкое неприятие и ожесточённую критику других. Для одних подобная постановка вопроса - 'откровение', для других - 'богохульство'. Нетрудно предвидеть реакцию и на эту книгу. Но не только поставленные в связь, талант и психическая болезнь вызывают амбивалентные чувства. И взятые порознь, они во все времена пробуждали в людях чувства не менее противоречивые. Безумные грани таланта. Ангелы и демоны арбатских переулков. Приглашаем Вас на серию авторских пешеходных экскурсий по Москве! Гении или злодеи. Вот уже много лет ученые спорят, является ли гений высшим проявлением человека, каким он задуман природой,. Прерыл всё, но ссылки с бесплатным скачиванием не нашел:(. Title, Безумные грани таланта: Депрессия: писатели и поэты. Published, 2013. Length, 71 pages. Export Citation, BiBTeX EndNote RefMan. И гений, и сумасшедший - пророк и кумир для одних, дьявол и изгой в глазах других. Неоднозначна и оценка во времени: вчера - это откровение гения, сегодня - ложные построения 'психопата фанатика'. Что будет завтра? В любом случае, 'они' - иные, чем 'мы'. 'Они' пугают и удивляют, 'они' шокируют и поражают, 'они' изменяют границы своей психической реальности, выходят за рамки существующей культуры, обогащая её, тем самым расширяют опыт человечества. Их ум свободен от догм. И это объединяет их, но проводит невидимую черту между 'ними' и 'нами'. Большинство психиатров (вслух или про себя) констатируют как установленный факт связь гениальности, одарённости с психопатологическими расстройствами. Традиционное мышление, стремящееся к 'порядку' и следующее по созданной схеме, на одном полюсе проявления человеческого духа ставит сумасшествие, на другом - гениальность. Вольно или невольно вносится и морально-этическая оценка: первый полюс мыслится отрицательным, второй положительным. Так что же это: полюса, противоположности или единство противоположностей? Может быть, дилемма разрешается синтезом, 'разумом неразумия' (Голосовкер Я.Э.,1987)?! И всё же приходится признать, что, несмотря на внешнее очевидное различие и менее очевидное внутреннее сходство, связь 'гениальность - сумасшествие' пока не очень ясна, а тайна этой связи очень глубока. Она-то и будоражит умы исследователей вот уже второе столетие. Список работ, посвящённых этой теме, практически необозрим, но работ обзорного, сводного характера не так много, а на русском языке - вообще единицы. Многообещающим началом было издание под редакцией Г. Сегалина 'Клинического архива гениальности и одарённости (эвропатологии)', осуществлявшееся в 1925 - 1929 гг. В начале 30-х годов практически все выпуски изъяты из библиотек и пущены под нож. Кому из психиатров они сегодня известны? В последние годы стали появляться редкие патографические статьи и популярные журнальные публикации, но все они - результат побочных наблюдений и исследований, а не итог целенаправленного поиска. Данная книга не повторяет и не копирует 'Архив' Сегалина, это самостоятельная попытка сбора и систематизации патографических сведений о сотнях выдающихся личностей, итог многолетнего кропотливого труда. Справочник охватывает различные лица: от людей искусства до государственных деятелей. И хотя творческие гении - пасынки своего времени (гений, понятый и оценённый своим временем, - исключение), а государственные деятели - непосредственные его созидатели, общее, что объединяет их в этой книге, одно - наличие психической патологии. И неудивительно, что 'пасынков' в этом списке 'больных гениев' больше, - на то они и 'пасынки'. Патографический материал приводится в основном по отечественным источникам, в некоторых случаях и беллетристическим (в вопросах психологии творчества художественное описание, опирающееся на факты, может оказаться более тонким и верным). Читатель обратит внимание на неравнозначность приводимых патографических справок как по объёму, так и по глубине раскрытия материала. Это вполне понятно и объяснимо: несмотря на свою большую историю, патографические исследования всё ещё находятся в стадии накопления материала и первых объясняющих гипотез. Автор-составитель не избежал соблазна дать к некоторым случаям своё заключение, выставить свой диагноз. Но точки над ' i' ставить рано. Психиатрический диагноз изменчив не только во времени, от страны к стране, но и от одного специалиста к другому. В конце концов, нет ничего более красноречивого, чем факты. Хотелось бы предостеречь читателя от морально-этического подхода к клиническому материалу. Больной не может быть 'плохим' или 'хорошим' в зависимости от своего диагноза. Он может быть лишь более или менее 'тяжёлым' или 'лёгким'. Поэтому не следует рассматривать наличие какого-либо одиозного расстройства (например, алкоголизма) как попытку 'опорочить', 'бросить тень' на ту или иную личность. 'Если психиатрия есть наука, то она имеет полное право при всяких условиях применять эти научные данные там, где для этого имеются основания, не считаясь с тем, что тот или иной объект является любимцем богов или людей.' (Ланге В., 1928). Будем надеяться, что появление этой книги возбудит угасший интерес к проблеме связи психопатологии и творчества и послужит толчком (а возможно и 'базой данных') к появлению новых работ в этом направлении. Не сказал последнего слова, возможно, и автор данной книги. Кафедрой психиатрии и психотерапии Рязанского государственного медицинского университета им. Павлова профессор - С. АННОТАЦИЯ “ Безумные грани таланта” (энциклопедия патографий). Автор-составитель - ШУВАЛОВ АЛЕКСАНДР ВЛАДИМИРОВИЧ, кандидат медицинских наук, психиатр-нарколог высшей категории, опубликовал более 80 научных и научно-популярных работ, беллетристических произведений. Книга содержит патографические сведения (биографии, составленные на основе психопатологических данных) более чем о 500 знаменитостях, относящихся как к миру искусства (Андерсен, Л. Андреев, Байрон, Бальзак, К. Батюшков, Беллини и др.), к миру науки (Ампер, Н. Бердяев, Янош Больяй, Альбрехт Галлер, Эварист Галуа, Дарвин и т.д.), так и религиозных, государственных и политических деятелях (Александр I, Якоб Бёме, Бисмарк, Е. Блаватская, Л. Брежнев, Вашингтон и др.). Приведённый материал помогает увидеть, какую роль сыграли те или иные психические нарушения в процессе творчества, как отразились на самом произведении. Курсивные ремарки автора-составителя в конце патографии посвящены психопатологическому анализу приведённого материала, что в большинстве случаев позволяет установить с большей или меньшей степенью достоверности психиатрический диагноз по X Международной классификации болезней. Интересно было проследить диагностическое распределение великих и знаменитых людей разной творческой направленности (художники, композиторы, учёные и т.д.), так как они выявляют доминирование определённых психических расстройств при различных специфических талантах. Бросающееся в глаза внутреннее сходство “гениальности и сумасшествия” не очень ясно и поныне; тайна этого сходства будоражит умы исследователей вот уже много столетий. Список работ, посвящённых этой теме, практически необозрим, но работ сводного, обзорного характера очень мало, а на русском языке - единицы. Данная книга является оригинальной попыткой сбора и систематизации патографических сведений о сотнях выдающихся деятелей; основное внимание уделяется отечественным историческим лицам, так как выходящие за рубежом издания подобного рода в значительной степени игнорируют как отечественных деятелей, так и отечественные источники. Структура книги: 1. Предисловие, написанное профессором С. 2) Введение и исторический обзор проблемы. Избранные патографические статьи. Патографический словарь. Предполагаемый объём текста Энциклопедии около 1700 машинописных страниц. Патографические статьи снабжены портретным рядом. Книга является первым (после 1925 г.) в отечественной литературе столь объёмным собранием патографических сведений о знаменитых людях и представляет интерес как для специалистов (журналистов и литераторов, психологов и психиатров, литературоведов и историков), учитывая использование большого библиографического материала (более 2000 зарубежных и отечественных источников), так и для массового читателя. ПОСВЯЩАЕТСЯ всем членам семьи Шуваловых, волею судьбы разбросанных по разным городам и странам. СОДЕРЖАНИЕ: 1. Предисловие (проф. Homo Genialis – кто он? Взаимоотношения гениального творчества с нарушениями психики (исторический обзор). Избранные патографии (Х. Андерсен, Сократ, П. Федотов, Даниил Хармс, Велимир Хлебников, Марина Цветаева) и статьи: «За кулисами женской гениальности». «Святые или больные (юродство как психопатологический феномен)». « In vino veritas” - Возможности позитивного влияния алкоголизма на литературное творчество». Патографический словарь. HOMO GENIALIS. “.творческая личность – это загадка, к которой можно, правда, приискивать отгадку при посредстве множества разных способов, но всегда безуспешно.” Карл Густав Юнг I. Есть проблемы, которые всегда волновали человечество. Загадка гения, неразрешимая из-за своей неясности и противоречивости высказываемых мнений, - одна из них. Это такая “вечная проблема”, относительно которой очень много сказано, и меньше всего понято. Проблема гения не является неким частным парадоксом, объяснение которого имело бы лишь академический смысл; она находится в самом средоточии культуры и науки, а возможно - и цивилизации. Существует ли гений в действительности, как говорят философы, per se, сам по себе? Или формирование этого феномена всецело принадлежит восприятию окружающих, которые “создают”, “признают” гения так же, как “свита играет короля”? Невозможно представить себе гения без почитающего его общества (не обязательно современного ему). Следовательно, не будет славы, не будет и гения? А если слава - необходимое условие того, чтобы кто-либо был признан гением, то неизвестный, ещё непризнанный гений - логический абсурд? Первое условие славы - сильное аффективное воздействие на окружающих, продолжительность этого влияния на умы и чувства людей. Личность должна производить впечатление. Последнее может достигаться как блестящими способностями (для которых нужны биопсихологические предпосылки), так и необыкновенностью произведения (с допущением даже элемента случайности, как например, при “открытии” Америки Колумбом), а также необычностью судьбы автора (страдания, неблагодарность общества, психическое расстройство, самоубийство и т.д.) Таким образом, признание с возникновением последующей славы - необходимая, по-видимому, предпосылка гения. Немецкий учёный W. Lange-Eichbaum говорит об “аккорде гениальности”, когда присутствует комплекс конкретных психологических и социальных факторов, а в каждой отдельной группе гениев (учёные, полководцы, художники и т.д.) доминируют вполне определённые “звуки аккорда”. Так, может быть, гений - феномен в большей степени социальный, чем генетический? Гений “рассеивается” как мираж при каждой попытке приблизиться к нему с увеличительным стеклом в руке. При близком рассмотрении он теряет всё своё очарование: прекрасно благоухающий цветок, которым восторгались миллионы людей в течение столетий, неожиданно оборачивается конкретным видом растения с определённым количеством прозаических тычинок и специфической окраской, необходимой для привлечения насекомых. Гений является таким фактом природы, общества, духовного мира, который, с одной стороны, тысячелетиями вдохновляет поэтов на его прославление, а учёных и мыслителей - на его изучение, а с другой стороны, по сию пору остаётся странно ускользающим явлением. Может быть, гения следует просто признавать, не пытаясь определить? А может быть он метафизичен, божественного происхождения и в этом случае непостижим разумом? “Вещь в себе”, по Канту? Сложность гениальной личности не вызывает сомнений. В возникновении этого феномена определённую роль должны играть не только биопсихологические факторы личности (высочайшая одарённость, необыкновенные способности, энергия и упорство, владение разносторонними механизмами творческого процесса), но также социологические предпосылки и творческое начало. Спорят лишь по поводу доминирования той или иной составной. В связи с этим не сформулировано до сих пор с окончательной достоверностью и определение гения. При анализе каждый исследователь видит лишь какие-то его отдельные свойства и качества (часто это зависит от установки самого исследователя) и делает ошибочные выводы: ü гений - “исторический продукт общества”; ü гений - это слава; ü гений - это безумие; ü гений - это “высший талант” и т.д. Скорее всего, гений - это и первое, и второе, и третье, и десятое, и ещё что-то от Бога (а может быть от дьявола?): интуиция, способность к вдохновению, счастливое стечение обстоятельств, что в совокупности и позволяет ему достигать фантастических творческих результатов. Может ли человек превзойти самого себя и стать гением? Что дано человеку? Только ли те творческие резервы, о которых он только подозревает и которые ограничены вполне конкретными для каждого рамками: биопсихологическими, историческими, социальными? Или возможности человека беспредельны, и ему дано совершенство Духа? Или мы сталкиваемся с двумя несравнимыми величинами: реально измеряемой и объективно воспринимаемой - с одной стороны, и метафизической - с другой? Можно ли подходить к гению с привычными мерками: измерение и объяснение? «Существует лишь то, что можно измерить» (Макс Планк, 1913). Гений явно «не измеряем». Так, может быть, гений как явление не существует? “Высокий ум безумию сосед, Границы твёрдой между ними нет.” Джон Драйден II. У проблемы гениальности есть своя история, яркой страницей в которой является предположение о связи гения с психическими расстройствами; сторонники этого подхода известны ещё с античных времён и самым блестящим именем среди них является имя итальянского учёного Цезаря Ломброзо. Многие авторы, в своих трудах вольно или невольно касаясь этого вопроса, выражают своё критическое отношение. Но миф живёт. То ли за счёт редких, но всё же известных усилий некоторых исследователей, пытающихся теоретически или статистически обосновать “психиатрическую” точку зрения, то ли за счёт реально существующего явления. Безусловно, психотическое состояние или невроз могут “разбудить” гениальное творчество, могут окрасить творческий процесс, чему есть масса примеров и в данном справочнике, но может ли психическое нарушение усилить гениальность, превратив талант в гения, а обычного среднеодарённого человека - в талантливого? Можно предположить, что психическая аномальность у гения - всего лишь “побочный продукт” его мощной духовной деятельности. Русский психиатр Н. Баженов писал: “Из фабрики человеческих душ может быть до сих пор не вышло ни одного инструмента без изъяна, безукоризненного по гармонии всего психического склада, а выходили только более или менее удачные приближения к некоторому идеальному будущему типу. Этим, может быть, и объясняются те психологические особенности, те низменные черты, которые встречаются в биографиях даже величайших людей.” Вообще странная получается картина: чтобы раскрыть духовную мощь гения в полную силу, часто необходима немощность (физическая, а нередко - как это не парадоксально! - и психическая). Недаром говорят, что “дары богов имеют две стороны - светлую и тёмную.” Чем своеобразнее и неповторимее творчество, тем своеобразнее и неповторимее должна быть психологическая структура личности творца. Это своеобразие может быть таким как гипертрофия памяти (гипермнезия), или достигать степени психопатологических расстройств (сверхценные идеи, бредоподобное мышление, нарушение восприятия, аффективные колебания и т.п.). Исследование таких видов изменения психического функционирования помогли бы лучшему пониманию творческого процесса: известны многочисленные примеры гипермнезии у гениев (Мнемозина, богиня памяти, недаром почиталась матерью девяти муз). Наблюдается также чёткая связь между врождённой особенностью памяти и последующей творческой деятельностью: зрительная память - у живописцев, музыкальная (слуховая) - у композиторов и т.п. “Дары различны, но Дух один и тот же”? Павел, I Кор.,12,4). Для того чтобы установить взаимосвязь между психическим здоровьем и гениальными достижениями, современный американский психолог Д. Саймонтон (Калифорнийский ун-т) считает необходимым “проведение большого историко-метрического исследования”. Проще говоря, взять любую национальную энциклопедию и посмотреть - кого в ней больше: здоровых или больных? По нашим данным, учитывающим биографические статьи объёмом 7 тысяч и более знаков лиц умерших до 1911 года, показатель распространённости психических нарушений по третьему изданию Большой Советской Энциклопедии достигает 86% (А. Шувалов, 1992). Разумеется, сразу встают вопросы и достаточно трудные для разрешения: кого считать больным? Какими критериями руководствоваться: психотическими, невротическими, психопатическими? Творчество, в частности литературное, можно рассматривать как пример невроза навязчивых действий (в психиатрическом значении этого термина), которые, помогают разрядить мучительный аффект и превращаются в своеобразный механизм психологической защиты (см. Гоголь, Кьеркегор и др.). Немало авторов рассказывали о своём писательском труде, как о «непреодолимом стремлении». Причём именно такое качество творческой деятельности считалось необходимым признаком таланта. Вспомним слова Л. Толстого: «Писать надо только тогда, когда мысль, которую хочется выразить, так навязчива, что она до тех пор, пока, как умеешь, не выразишь её, не отстанет от тебя». Признание и слава, гонорары при этом имеют весьма второстепенно значение: есть – хорошо, нет – писатель пишет «в стол» (вспомним А. Многие творцы в течение всей своей жизни не встречали ничего, кроме критики или насмешек над своими творениями (напр., французские импрессионисты), но, тем не менее, навязчиво (вопреки здравому смыслу) продолжали своё творчество. Влияние расстройства психических функций на творчество подчёркивает Станислав Гроф, автор холотропной терапии и исследователь трансперсональных состояний. Он допускает возможность введения выдающихся учёных в “психоделическое состояние”, вызываемое с помощью галлюциногенных препаратов, “для теоретического вдохновения и творческого решения проблем”! Издавна отмечалась взаимосвязь между болезнью и самыми глубокими человеческими возможностями, между страданиями и мудростью, творчеством и патологией. Для “раскрытия великих культурно санкционированных истин” необходимо особое сумеречное состояние мысли, которое характеризуется “утратой объективности, временным разрывом мышления, а также тенденцией испытывать слабые галлюцинации”. “Без страсти нет гениальности”. Теодор Моммзен III. Отечественный историк и этнограф Л. Гумилёв в своих работах вводит термин “пассионарность” (дословно - аффект, страсть), под которым понимает “импульс' внеземного происхождения: Земля получает из космоса больше энергии, чем необходимо для поддержания равновесия биосферы, что приводит к “пассионарным толчкам”. Все датированные “пассионарные толчки”, хронологически совпадая с минимумом солнечной активности либо с периодами её спада, снижают защитные свойства ионосферы, отдельные пучки жёсткого излучения могут достигать земной поверхности, вызывая мутации. Пассионарность пробуждает в человеке самые различные черты характера, с равной лёгкостью порождая как гениев, так и преступников, не оставляя места бездействию и спокойному равнодушию. Пассионарии посвящают себя цели, на достижение которой затрачивают всю жизнь. “Искусство требует жертв'. Идея “жертвенности гения” наиболее громко звучит в работах Н. Бердяева: “Путь творческой гениальности требует ещё иной жертвы - жертвы безопасным положением, жертвы обеспеченным спасением. Гениальность - по существу трагична, она не вмещается в “мире” и не принимается “миром”. В гениальности всегда есть какое-то неудачничество перед судом “мира”, почти ненужность для “мира”. Творчество, раскрывающееся в гениальности, обрекает на гибель в этом мире. Поэтому гениальная жизнь есть жертвенный подвиг”. Возможно, что из этого и проистекает то обстоятельство, что “личная житейская судьба столь многих художников до такой степени неудовлетворительна, даже трагична, и притом не от мрачного стечения обстоятельств, но по причине неполноценности или недостаточной приспособляемости “человечески личного” в них'. Микиша, 1995). В жизни редко встретишь творчески одарённого человека, которому не пришлось бы дорого оплачивать свои необычные возможности, свою “искру Божью”! В нашей судьбе что-то лежит роковое.” Н. Некрасов I V. Гениальность и наследственность. В истории известны многочисленные случаи, как подтверждающие унаследование гениальных качеств, так и отрицающие этот факт.
0 Comments
Leave a Reply. |
AuthorWrite something about yourself. No need to be fancy, just an overview. Archives
February 2018
Categories |